• 05.12.2024 01:16

26 июня 2015 года Верховный Суд США легализовал однополые браки, обязав все штаты выдавать брачные свидетельства однополым парам, а также признавать такие свидетельства, выданные в других юрисдикциях. Однако, как показывают данные американского института общественного мнения Gallup, гомосексуалисты совсем не спешат воспользоваться своими новоприобретёнными правами. Как и ожидалось, никакого наплыва «угнетённых секс- меньшинств» на органы регистрации не произошло, несмотря на полное устранение «дискриминационных» ограничений.

Если до повсеместной легализации однополых браков 7,9% американских гомосексуалистов состояли в них (заключая их, там, где это было возможно), то после легализации всего лишь 2,3% решили оформить свои отношения. Год спустя после решения Верховного Суда, только 9,5% американских гомосексуалистов состояли в однополых “браках”, а два года спустя — 10,2%, причём большинство из них в возрасте 50+.  При этом число одиноких ЛГБТ увеличилось. Похожая картина наблюдается и в Нидерландах, где однополые браки легализованы с 2001 года: только 20% гомосексуальных пар состоят в “браке”, по сравнению с 80% своих гетеросексуальных сверстников. В Финляндии, в 2018 году, только 210 женщин и 120 мужчин вступили в брак с партнёром своего пола. В сравнении с 2017-м интерес к однополым свадьбам снизился. Выясняется, что вопреки истерии по поводу однополых браков, подавляющему большинству гомосексуалистов они вовсе не нужны. Как можно объяснить данный парадокс?

Начнём с того, что однополые отношения неустойчивы по своей природе. Если в естественных отношениях мужчина и женщина взаимодополняют друг друга своими биологическими и психологическими различиями, то в однополых отношениях гармония взаимодополнения отсутствует, отчего гомосексуалисты испытывают постоянную неудовлетворенность, выражающуюся в непрестанных поисках. Как подметил известный психиатр«Самые худшие гетеросексуальные отношения — идиллия, по сравнению с самыми лучшими гомосексуальными». Так что предоставленная возможность вступать в брак с партнёром одного пола вовсе не изменяет тот факт, что такие отношения не работают. Кроме того, интерес партнёров друг к другу сильно зависит от степени “неизведанного” между ними, а поскольку однополые партнёры физически и эмоционально похожи, то “неизведанного” для них остаётся меньше, что приводит их к быстрому переутомлению друг от друга.

Интересное объяснение приводят два гей-активиста, адресуя проблемы гомосексуального сообщества в книге After The Ball (стр. 329):

«Среднестатистический Джони Гей скажет вам, что ищет отношения “без хлопот”, в которых любовник не слишком вовлечён, не выдвигает требований, и даёт ему достаточно личного пространства. В действительности же никакого пространства не будет достаточно, потому что Джони ищет не любовника, а подручного fuck buddy — приятеля для траха, своего рода неприхотливый бытовой прибор. Когда в отношениях начинает проявляться эмоциональная привязанность, (которая, по идее, должна быть самой разумной их причиной), они перестают быть удобными, становятся “хлопотными” и разваливаются. Но тем не менее не все ищут настолько сухие отношения. Некоторые хотят настоящий обоюдный роман и даже находят его. Что происходит тогда? Рано или поздно одноглазый змей поднимает свою уродливую голову. В гомосексуальном сообществе никогда не было традиции верности. Неважно насколько счастлив гомосексуалист со своим возлюбленным, в конечном итоге он пойдёт искать “приключения”. Показатель измен между ”женатыми” гомосексуалистами через какое-то время приближается к 100%».

Вот как объясняет отсутствие моногамии среди гомосексуальных мужчин бывший гомосексуалист Уильям Аарон:

«В гей-жизни верность практически невозможна. Так как частью гомосексуальной компульсии, по-видимому, является потребность гомофила «поглощать» мужественность своих сексуальных партнеров, он постоянно должен быть в поиске [новых партнёров]. Следовательно, наиболее успешные гомофильные “браки” — это те, в которых между партнёрами существует договорённость иметь романы на стороне, сохраняя видимость постоянства в их жизненном устройстве».

Наблюдения инсайдеров полностью подтверждаются научными работами. Продолжительность отношений у однополых пар составляет в среднем полтора года, а длительные сожительства, сопровождаемые непрестанными драмами и сценами ревности, существуют лишь за счёт “открытых отношений”, или, как это выразил гомо-активист Эндрю Саливан, за счёт «глубокого понимания необходимости внебрачных разрядок». Исследование, которое должно было доказать прочность однополых союзов, на деле обнаружило, что в отношениях от 1–5 лет, только 4.5% гомосексуалистов сообщают о моногамии, а в отношениях более 5 лет — ни один (McWhirter & Mattison, 1985). Средний гомосексуалист ежегодно меняет несколько десятков партнёров, и несколько сотен в течение жизни (Pollack, 1985). Исследование в Сан-Франциско (Bell and Weinberg, 1978) показало, что у 43% гомосексуалистов было более 500 сексуальных партнёров, а у 28% — более 1000. Исследование, проведённое 20 лет спустя, уже в эпоху СПИДа, не нашло существенных изменений в поведении: типичный гомосексуалист в течение жизни меняет 101–500 партнёров, примерно у 15% было 501–1000 партнёров, и ещё у 15% — более 1000 (Van de Ven et al. 1997). Согласно исследованию 2013 года, около 70% заражений вирусом ВИЧ среди гомосексуалистов происходит через постоянного партнёра, поскольку подавляющее большинство измен совершается без использования презерватива.

Британский журналист и комментатор Майло Яннопулос описывает суть гей-отношений следующим образом:

«У меня всегда есть один главный друг, который может меня материально обеспечить. Обычно это доктор, банкир или что-то в этом роде. И у меня также есть пара друзей для секса — личные тренеры, атлеты. Я приглашаю их, а тот основной бойфренд приглашает меня… Дело в том, что мы имеем возможности, которые вы не имеете. У нас есть весьма значительная дозволенность, освобождающая нас от всяких формальностей. Поэтому гей-браки — это так нелепо. Боже мой, да кто захочет быть с одним человеком — это же ужасно».

Джозеф Шиамбра, чьи гомосексуальные практики закончились частичным удалением его прямой кишки и едва не стоили ему жизни, пишет на своём блоге:

«Под императивом мужской биологии, освобождённой от возражений жён и подруг, гомосексуальные мужчины склонны к многочисленным партнёрствам и неугомонности, отсюда и относительно низкое число однополых браков (9,6%), которое после решения Обергефелла возросло лишь на 1,7%, а также сохранение ВИЧ-инфицирования среди мужчин в предположительно стабильных отношениях. Отношения между гомосексуальными мужчинами преимущественно являются не моногамными, а оговорёнными открытыми отношениями. Тем не менее, создаётся видимость, приравнивающая мужской гомосексуализм к гетеросексуальности или даже лесбиянству». 

Всё это ставит вопрос о подлинной необходимости легализации однополых браков, происходящей под прикрытием борьбы “за равные права”, хотя брак — это не право, а культурная традиция. На самом деле гомосексуалисты и так обладают теми же правами, что и все остальные, поскольку нет ни одного закона, дискриминирующего на основе сексуальной ориентации, или запрещающего гомосексуалистам что-либо из того, что дозволено гетеросексуалам. Дискриминация — это когда одним можно, а другим нельзя, но в Российской Федерации любой гомосексуальный мужчина и гомосексуальная женщина могут заключить между собой законный брак (что происходит постоянно) и даже усыновить детей, если они отвечают стандартным требованиям. Если же, руководствуясь практическими интересами, два гетеросексуала пожелают зарегистрировать между собой однополый брак (например, для облегчения получения ипотеки, тюремных визитов, передаче пенсии и т. д.), то им будет отказано, как и всем остальным гражданам, независимо от их сексуальной ориентации, поскольку такие браки попросту не предусмотрены законодательством РФ и сексуальные предпочтения заинтересованных сторон здесь абсолютно ни при чём.

В статье 14 СК РФ ясно указано, кто не может заключить брак. Там числятся лица, уже состоящие в другом браке, близкие родственники, усыновители и усыновленные, а также лица, признанные судом недееспособными вследствие психического расстройства. Гомосексуалисты в этой статье не упоминаются. Статья 12 СК РФ не запрещает гомосексуальному мужчине жениться на гомосексуальной женщине. Таким образом, речь идёт не об устранении дискриминации и какого-то неравенства в правах, а о получении гомосексуалистами особых прав, в данном случае — право вмешиваться в законодательство страны в обход демократического процесса, и переопределять понятие брака как союза мужчины и женщины по своему усмотрению.

Почему же тогда ЛГБТ-активисты так рьяно настаивают на легализации однополых браков? Никто не запрещает им вести совместную жизнь, а для сожителей давно существуют юридические нормы, регулирующие имущественные и наследственные вопросы ни чем не хуже, чем для супругов состоящих в браке. Тем более что, как показывает статистика стран, легализовавших однополые браки, подавляющему большинству гомосексуалистов они вовсе не нужны.

В течение довольно долгого времени защитники семейных ценностей пытались указать, что истинная повестка дня заключается вовсе не в добавлении новой категории «молодожёнов» к существующему институту брака, чтобы Петя мог расписаться с Васей, а в уничтожении существующих моральных норм и традиционных культурных и семейных ценностей, что включает в себя полное упразднение самого института брака как такового. Это не просто изменение пары слов в законе, это изменение общества. Там, где однополые браки уже легализованы, начинает разворачиваться борьба за легализацию полигамии и инцестуальных отношений, и даже появились первые нотариально заверенные полигамные союзы.

Видная активистка “ЛГБТ-движения” Мария Гессен, бывший директор русской службы «Радио Свобода», в программе австралийской корпорации ABC Radio National полностью подтвердила эти провидческие опасения, преподнеся следующее откровение:

«Борьба за однополые браки обычно включает в себя ложь о том, что мы собираемся делать с институтом брака, когда добьёмся своего. Мы лжём, что институт брака останется неизменным — он изменится, он должен измениться. Совершенно понятно, что он должен перестать существовать. У меня трое детей, у которых пять родителей, более или менее, и я не понимаю, почему у них не может быть пяти родителей на законных основаниях. Я хотела бы жить в правовой системе, которая способна воплотить эту реальность, и я не думаю, что она совместима с институтом брака».

Правовую систему «способную воплотить эту реальность» можно найти разве что в «Дивном новом мире» Олдоса Хаксли, или в двух печально известных городах в районе Мёртвого моря. Даже в насквозь прогнивших Древней Греции и Риме в период их полного упадка никто не смел посягнуть на институт брака.

Гессен отнюдь не одинока в озвучивании таких планов. На следующий день после решения Верховного Суда о легализации однополых браков, преподаватель политологии Тамара Мец заявила, что следующим этапом борьбы является работа по устранению института брака:

«Что дальше? — Упразднить брак, устранить вовлечённость государства, отменить юридическую категорию. Даже пока мы празднуем победу, мы должны начать настаивать на отмене брака. От этого зависят свобода, равенство и здоровье нашего либерально-демократического строя»

По словам состоящей в однополых отношениях журналистки Салли Кон:

«Маленькая коробочка традиционного брака слишком тесна для наших развивающихся представлений о любви и партнёрстве. Возможно, следующий шаг — не очередное расширение узкого определения брака, а полное устранение ложного различия между женатыми семьями и другими такими же равноценными, но непризнанными партнёрскими отношениями».

По мнению лектора социологии из университета Виктории Миган Тайлер:

«Отказ от брака в целом обеспечит более быстрый путь к прогрессу, поскольку только конец брака может привести к рассвету равенства для всех».

ЛГБТ-сообщество (в большинстве своём ничего не подозревающее) попросту используется в качестве пушечного мяса для продвижения содомских идеологий и социальных изменений, проходящих под благородными лозунгами о правах и равенстве. Как сказал один комментатор: «Если в твоём городе гей-парад — не обольщайся, что началась борьба за права “геев”. Это кто-то расчехлил “права геев”, чтоб решать другие проблемы».

Вместе с тем, немало гомосексуалистов по разным причинам были против переопределения брака, однако те немногие, кто осмелились говорить об этом открыто, подверглись небывалой травле со стороны активистов, и их голос был заглушен. По словам одного из них:

«Однополые отношения отличаются от брака, и притворяться что это не так — неправильно. Дело не в том, что лучше или хуже, а в признании отличий и праздновании разнообразия. Говорить, что различий нет — нелепо».

Как верно подметили участники из видео выше, однополый “брак” игнорирует интересы ребёнка, создаёт и закрепляет искажённые представления о взаимоотношениях между полами. В лучших интересах ребёнка, чтобы его воспитывали родные мать и отец. Это правило подтверждается многочисленными трудностями и эмоционально-психическими проблемами, с которыми сталкиваются многие дети, являющиеся сиротами или воспитываемые в неполной или приёмной семье. При легализации однополых “браков” неблагоприятное положение таких детей превращается в закреплённую законом “норму” для каждого ребёнка, воспитываемого в однополых партнёрствах. Такой ребёнок всегда будет лишён своего естественного отца или матери, вместо которых ему будут навязаны эмоциональные отношения с чужим человеком. Разумеется, что подобное может произойти и при распаде гетеросексуальных семей, но это явный признак того, что что-то пошло не так, и никак не считается нормой.

Ещё до Стоунволлских бунтов «пионер борьбы за права геев» Карл Виттман в своём революционном «Гей-манифесте» выпустил следующее предупреждение:

«Геи должны перестать оценивать своё самоуважение по тому, насколько хорошо они имитируют гетеросексуальные браки. У однополых браков будут те же проблемы, что и у гетеросексуальных, с той лишь разницей, что они будут пародией. Освобождение геев состоит в том, что мы сами будем определять, как и с кем нам жить, вместо того, чтобы оценивать наши отношения относительно натуралов и их ценностей».

С этим солидарна авторитетная ЛГБТ-активистка Пола Эттелбрик утверждавшая, что брак противоречит идеалам «гей-культуры» и фундаментальным целям гей-движения:

«Быть квиром — значит расширять параметры секса, сексуальности и семьи, и по ходу дела преобразовывать самую основу общества… Как лесбиянка, я принципиально отличаюсь от женщин, не являющихся лесбиянками, однако отстаивая право на законный брак нам придётся утверждать, что мы похожи на гетеросексуальные пары, преследуем одни и те же цели и задачи, и обязуемся выстроить нашу жизнь аналогичным образом… Брак не освободит нас как лесбиянок и геев. Фактически, это ограничит нас, сделает более невидимыми, заставит ассимилироваться в мейнстрим и подорвёт цели гей-освободительного движения… Необходимо сосредоточиться на наших главных целях — обеспечении реальных альтернатив браку и радикальном изменении взглядов общества на семью».

Разочаровавшийся активист “брачного равенства” утверждает, что опросы, согласно которым большинство граждан поддерживают «однополые браки» основаны на подложных данных. Он ставит под сомнение «консервативную» надобность в браке вообще и призывает «праздновать различия, а не конформизм»:

«Некоторые из тактик, используемых организованным лобби однополых браков, включают искажение фактов, использование манипулятивных аргументов, практические занятия и заглушение соперников путём насмешек и патологизации. Одним из наиболее настойчивых аргументов является требование равенства, хотя это имеет крайне слабую связь с праведным требованием «равенства для всех». Надо признать, что речь идет о политике, а не о том, что правильно или справедливо… Сторонники однополых браков утверждают, что вступать в брак — это «право». Однако брак — это культурная традиция, а не право. Они утверждают, что ограничение на вступление в брак сравнимо с историческим угнетением, с которым сталкивались чернокожие или женщины, лишённые права голоса. Но биологические данные, такие как пол человека или цвет его кожи, не тождественны тому, как человек выбирает проявить свою сексуальность».

По словам упомянутого выше писателя Эндрю Саливана:

«Есть что-то зловещее в попытке некоторых гей-консерваторов привить гомосексуалистам и лесбиянкам безропотное принятие удушающей модели гетеросексуальной нормативности. По правде говоря, гомосексуалисты не совсем нормальны, и втискивать их разнообразную и сложную жизнь в единую моралистическую модель, значит упустить из виду то, что так существенно и потрясающе в их инаковости».

Коллектив квир-диссидентов, называющий себя «Против равенства», критикует доминирующие концепции гей-активизма и призывает не участвовать в таких «консервативных гетеронормативных институтах», как брак:

«Почему люди, состоящие в браке, должны пользоваться привилегиями, в которых отказано тем, кто остается холостым или выбирает другие виды отношений? Почему мы должны реконструировать нашу эротическую и эмоциональную жизнь, только чтобы вписаться в рамки и оковы гетеро-мира? Нет, серьезно, почему мы должны опускаться до уровня натуралов? Борьба за брачное равенство в США теперь затмевает все остальные проблемы, с которыми сталкивается квир-сообщество, и это — фарс… И не надо приравнивать нас к гетеросупремацистам и религиозным фанатикам. В конце концов, мы выступаем за разрушение центральности брака и нуклеарной семьи. Весь менталитет «либо вы с нами, либо с террористами», который пронизывает лагерь сторонников однополых браков, очень напоминает Буша младшего и оставляет мало места для реального критического мышления».

«Брак — это как горящее здание из поговорки. Вместо того, чтобы колотить в дверь, чтобы их впустили… квирам надо раздувать пламя!» Открытка с сайта Against Equality.

Гомосексуальный журналист и радиоведущий Микеланджело Синьориль предложил активистам, ратующим «за» и «против», такой компромисс:

«Бороться за однополые браки и их преимущества, а затем, после их легализации, полностью переопределить институт брака. Требовать право на однополый брак не для того, чтобы придерживаться моральных кодексов общества, а чтобы разоблачить миф и радикально изменить архаичный институт. Легализация однополых браков даёт возможность полностью изменить определение семьи в американской культуре. Это ультимативный инструмент, с помощью которого можно отменить все законы о гомосексуализме, ввести образовательные программы по вопросам гомосексуализма и СПИДа в государственные школы, и, короче говоря, добиться значительных изменений в том, как общество смотрит на нас и как к нам относятся».

Как показывает практика, то, что начинается робкими заявлениями о необходимости легализации однополых “браков” ради «справедливости и равенства», заканчивается агрессивными атаками против большинства, которое пытается отстоять традиционные ценности.

https://www.youtube.com/watch?v=pt1M4-0ymoc

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *