Я родилась в конце шестидесятых в семье известных авторов, которые были язычниками и гомосексуалистами. Моей матерью была Марион Зиммер Брэдли, а моим отцом был Уолтер Брин. Вдвоём они написали более 100 книг: моя мать писала научную фантастику и фэнтези, а мой отец писал книги по нумизматике: он был экспертом по монетам.
Прискорбная информация о том, что они со мной сделали имеется в публичных протоколах. Я только скажу, что оба родителя хотели, чтобы я была гомосексуальной и приходили в ужас от моей женственности. Моя мать растлевала меня с 3 до 12 лет. Моё первое воспоминание о том, что отец сделал со мной что-то особенно насильственное относится к пятилетнему возрасту. Да, он изнасиловал меня. Мне не нравится об этом вспоминать. Если вы хотите узнать о его проделках с маленькими девочками и у вас очень крепкие нервы, вы можете поискать в интернете “Breendoggle” — скандал, который ПОЧТИ вышиб его из фэндома научной фантастики.
Он испытывал глубокое отвращение к моему полу несмотря на свои многочисленные отношения с женщинами и жертвами женского пола. Он недвусмысленно сказал мне, что ни один мужчина никогда меня не захочет, потому что все мужчины в тайне являются геями, которые просто не могут принять свою «естественную гомосексуальность». Поэтому я научилась вести себя как мужчина и ходить не двигая бёдрами. До сих пор можно заметить следы моего принуждённого отвержения женственности, проявляющегося в абсолютной неуступчивости, откровенности и выборе профессии театрального режиссера на протяжении большей части моей жизни. Однако плюс моей откровенности — это отказ принять внушения о том, что «в глубине души я мальчик, родившийся в теле девочки». Нет! Я девушка, ненавидимая за то, что она девушка, усердно старавшаяся быть «мальчиком», которого они хотели.
Я только скажу, что я не была их единственной жертвой,
неважно какого пола. Я росла, наблюдая, как у моего отца были «романсы»
(в его воображении) с мальчиками, которые всегда заканчивались
разочарованием, так как они только хотели еду и деньги за секс, которому
он их подвергал, но не хотели его самого (естественно). Когда мне было
10 лет, после первой неудачной попытки самоубийства, я начала активно
пытаться уйти из дома. В 13 лет я начала вмешиваться в происходящее,
рассказав матери и её подруге, что отец спит с одним мальчиком. Вместо
того, чтобы вызывать полицию, как поступил бы каждый здравомыслящий
человек, они просто отправили отца в их квартиру, а сами переехали в наш
семейный дом.
Естественно, всё стало только хуже. Некоторое
время я спала на диване в доме моих знакомых, но это не могло
продолжаться вечно. Как и ожидалось, там где был мой отец, были
мальчики-подростки, оргии, наркотики и не очень много еды, хотя нельзя
сказать, что я голодала после того, как книги моей матери начали хорошо
продаваться. В подростковом возрасте я жила где только можно, а с
поступлением в колледж вернулась к отцу.
Однажды он привёл одиннадцатилетнего мальчика, который, с позволения его матери, должен был остаться с нами неделю, что ужаснуло меня. Я позаботилась о том, чтобы у него была своя комната и постельные принадлежности. Когда я увидела, как мой отец, держа его вверх ногами, целует его во все места, а рядом лежит порнографический журнал, я позвонила своему консультанту, который заранее согласился вызвать полицию, если я увижу что-то подобное, и мой отец был арестован. За это преступление ему дали три года условно. Тем не менее, поползли слухи, и человек, сдававший ему квартиру в Лос-Анджелесе, осознал, что его сын был как раз в таком возрасте, что он мог стать его жертвой. Он начал задавать вопросы и это привело к тому, что мой отец получил 13 обвинений по 288 статье Калифорнийского уголовного кодекса, пункты A, B, C и D. (Я только скажу, что это различные виды насильственных сексуальных преступлений, которые не должны совершаться ни с кем, не говоря уже о ребёнке!)
Я ни
разу не пыталась добиться справедливости для себя, потому что по своей
моральной структуре я была защитницей других, и я очень любила своего
отца. Хотя я думала, что могу простить его за то, что он сделал со мной,
я никоим образом не считала, что можно простить его за то, что он
сделал с кем-то другим, тем более, что его последняя жертва была не
«проституткой», а невинным ребёнком, который очень сильно пострадал.
Как
и следовало ожидать, хотя моя мать и моя «мачеха» прекрасно знали о
преступлениях моего отца, мне не верили вплоть до момента признания его
виновным и дискредитировали меня как «истеричку». Опять же, бо́льшую
часть описания случившегося можно найти в публичных протоколах, но
холодное безразличие моей матери и претенциозность моей мачехи на полное
отсутствие ответственности были отвратительны. Достаточно того, что она
призналась, что знала о его намерениях. Когда мою мать обвиняли в моём
растлении, она заявила, что «у детей нет эрогенных зон». Она даже не
стала утруждаться отрицанием того, что привязывала меня к стулу и
угрожала вырвать мне зубы плоскогубцами.
Мой отец умер в тюрьме
в 1993 г. после моего первого заявления в 1989. Следует отметить, что
это было далеко не первое его преступление — его первый арест был в 1948
году, когда ему было 18 лет. Он был серийным насильником на счету
которого были многие, многие жертвы (в полиции я смогла назвать 22), но
моя мать был намного хуже. Она была очень жестокой и совершенно не в
своём уме, когда дело касалось сексуальности. Не только я стала её
жертвой и не только девочки.
В любом случае, с тех пор, как
правда вышла на свет, педофильные темы в её книгах стали очевидными для
многих её поклонников. Мой отец под псевдонимом J. Z. Eglinton как-то
написал с её редакционной помощью книгу для апологетики секса между
взрослыми и детьми под названием «Греческая любовь». Внезапно никто
больше не сомневался в том, что было так очевидно для меня всё это
время. Люди сжигали свои копии её книг, потому что не хотели продавать
их и зарабатывать на её зле.
Точно так же, как моя семья
сплотилась для защиты моего отца, совсем недавно она вновь сомкнула ряды
вокруг одного родственника, обвиняемого в растлении детей своего
бывшего мальчика-любовника, которых он считает своими «внуками»,
поскольку он «усыновил», своего мальчика-любовника как «сына». Да, я
знаю, это настолько отвратительно, что это трудно читать. Я снова
подверглась маргинализации, меня называли «сумасшедшей» и «истеричкой».
Как и в прошлый раз, когда я сдала полиции своего отца, я отошла от
семьи. Я написала заявление и то же сделали мои ученики, которые были в
ужасе от того, что он сказал о своих «внуках».
Здесь следует
отметить, что «любители мальчиков» вовсе не считают свои действия
«растлением». Они считают это сексом по обоюдному согласию и любые
возражения будут преодолены оргазмами, которые, по их убеждению, они
смогут доставить. Именно стыд этих оргазмов заставляет мальчиков-жертв
молчать и убеждает их, что они «должно быть геи» (независимо от
последующих гетеросексуальных браков и детей).
Фактические
убеждения моих родителей заключались в следующем: каждый человек по
своей природе гомосексуален, но гетеросексистский уклад общества
отключает их от этого и поэтому ограничивает. Ранний секс пробуждает в
людях желание заниматься сексом со всеми, и это поможет им стать «самими
собой», устранит гомофобию и приведёт к наступлению утопии. Это также
разрушит ненавистную ядерную семью с её патернализмом, сексизмом,
эйджизмом (да, педофилам это важно) и всеми другими «измами». Если
достаточное количество детей будет сексуализировано в раннем возрасте,
гомосексуализм внезапно станет «нормальным» и общепринятым, а
старомодные представления о верности исчезнут. Поскольку секс является
естественной и неотъемлемой частью любых отношений, барьеры между людьми
исчезнут и наступит утопия, в то время как «гетеросексуальную культуру»
ждёт участь динозавров. Как говорила моя мать, «детям вбивают в голову,
что они не хотят секса».
Да, глупость этого тезиса безгранична,
а его фактические последствия — сорокалетние люди, проходящие терапию
травмы сексуального насилия, огромное число самоубийств и разрушенная
жизнь практически каждого из них.
Между написанием заявлений о
сексуальном насилии моего отца и моего родственника я получила степень
бакалавра в музыке и сделала карьеру в качестве свадебной арфистки и
певицы. Потом я вышла замуж и родила детей, получила степень магистра в
музыке. Начиная с 2007 года я в основном занималась постановкой опер,
преподаванием пения и игры на арфе. Я также записала альбом кельтской
музыки.
После моего решения порвать отношения с семьёй до меня постепенно стало доходить, что, возможно, гомосексуализм и в самом деле является проблемой. Естественно, меня воспитывали в духе полной толерантости. Несколько лет назад я читала доктора Сатиновера, который утверждает, что “геи” в основном пансексуальны (то есть они не ограничиваются одним партнёром, а предпочитают секс с любым человеком, любого возраста и любого пола), и он обоснованно считает это моральной и этической проблемой, а не “сексуальной ориентацией”.
Для меня мои исследования о гомосексуализме были почти стыдливым секретом: я осмеливалась думать немыслимое. В конце концов, мне всегда представляли гомосексуализм как естественное состояние. Меня называли «отключенной» и «ханжой», потому что, несмотря на уговоры моей матери «попробовать по-другому» и «откуда ты знаешь, что ты натуралка?», я просто не могла принять то, что я гомосексуальна.
Благодаря моему многолетнему опыту общения с БДСМ-сообществом, я убеждена в том, что гомосексуализм является следствием ИМПРИНТИНГА, так же, как и БДСМ-фантазии. Продолжительная практика садомазохистских фантазий становится сексуально возбуждающей. Аналогично и с гомосексуализмом. Однако исходя из того, что я видела, это не несёт исцеления. Моя мать стала лесбиянкой потому что она была изнасилована своим отцом. Мой отец был развращён священником и считал это единственной любовью, которую он когда-либо знал. Я не могу сосчитать, сколько лесбиянок я знаю, которые попросту ненавидят мужчин, или которые были изнасилованы и теперь не могут думать о сексе с мужчиной. Исключительно гомосексуальных людей ничтожно мало. Гораздо больше тех, кто имеет отношения с людьми ОБОИХ полов, как это делали мои родители и другие родственники.
Гомосексуализм на самом деле является проблемой. Убеждение, что любой секс в любое время каким-то образом исправит проблемы, а не создаст их — является проблемой. Главное отличие «гей-культуры» от гетеросексуальной — это убеждение в том, что ранний секс хорош и полезен, а также уверенное знание (не заблуждайтесь ни на секунду, что они этого не знают), что единственный способ создать другого гомосексуалиста — дать мальчику сексуальный опыт ПРЕЖДЕ, чем он будет «испорчен» влечением к девушке.
Поэтому я начала выступать против гей-браков, потеряв таким образом большинство своих сторонников. В конце концов, следуя своим глубоко укоренившимся этическим позициям и пытаясь создать утопию в соответствии с довольно глупой фантазией, они хотели видеть в моих родителях чокнутых сексуальных преступников, а не гомосексуалистов. У них нет желания принять возможность того, что гомосексуализм на самом деле может разрушить жизнь детей и даже взрослых, которые не хотят освободиться от его рабства.
Если вы считаете, что я ошибаюсь, это ваше право, но берегитесь огромного количества случаев сексуального злоупотребления и трансгендеризма, которые возникнут из этих гомосексуальных «браков». Уже теперь статистика сексуального насилия среди детей гомосексуалистов астрономически высока по сравнению с детьми гетеросексуалов: https://downloads.frc.org/EF/EF13I75.pdf.
Естественно,
моя перспектива очень неудобна для либеральных людей, с которыми я
росла: мне «дозволено» быть жертвой растления обоими родителями, мне
«дозволено» быть жертвой ужасающего насилия, но мне ЗАПРЕЩАЕТСЯ винить
их гомосексуализм и считать его причиной их абсолютной готовности
принять любой вид секса между кем бы то ни было.
Но это меня не
остановит. Я продолжу говорить. Я молчала слишком долго. Гей-брак — это
не что иное, как способ воспитания детей по образу и подобию своих
«родителей», а через 10–30 лет выжившие начнут говорить.
А пока это буду делать я.
Наиболее строгое и методологически обоснованное исследование обнаружило многочисленные и значительные различия между детьми, воспитанными гомосексуальными родителями, по сравнению с детьми, воспитанными их женатыми матерью и отцом. Результаты для детей гомосексуалистов оценивались как «субоптимальные» почти в каждой категории. В ходе исследований, использующих различные методологии, среди негетеросексуальных индивидов был последовательно обнаружен более высокий риск плохого обращения с детьми, включающего эмоциональное, физическое и сексуальное насилие. Подробнее: https://vk.com/wall-153252740_164
«Руководство АПА по сексуальности и психологии» от 2014 года подтверждает наличие «ассоциативных или потенциально причинно-следственных связей» между гомосексуализмом и ранним сексуальным насилием, особенно для мужчин. Подробнее на английском языке: https://www.tremr.com/Duck-Rabbit/homosexual-orientation-and-reporting-childhood-sexual-abuse-the-link-is-clear-but-does-correlation-indicate-causation
Исследование по предотвращению детского растления Абель и Харлоу, рассматриваемое вкупе с последней статистикой CDC относительно сексуальной ориентации (NHIS 2014), показало, что растлителей детей среди сексуальных меньшинств в 19 раз больше, чем среди гетеросексуального населения.
In spite of not agreeing with many positions expressed, I am very sad that this has happened, since I heard about it I no longer consume books by Marion Zimmer Bradley.
science teaches us that everything within the world is formed from tiny particles called atoms. An atom is formed from a tough core, called a nucleus, and a cloud of fast whizzing particles called electrons that move around the nucleus. Sometimes electrons can even jump from one place to a different. When electrons move, this creates a current of electricity. once you see lightning up within the sky, you’re actually seeing billions of electrons jumping all directly from one place to a different . Moving electrons tend to release tons of energy, and that we can use this electricity to try to to all types of things, from powering a computer to splitting an atom apart.